Идентификация корабля
Более двадцати пяти лет потребовалось специалистам Австралийского национального морского музея для завершения исследования, начавшегося более двухсот лет назад. Кропотливая работа включала изучение каждого участка океанского дна у берегов Ньюпорта, штат Род-Айленд, пока не было обнаружено искомое.
Судно «Индевор», известное благодаря кругосветным экспедициям капитана Джеймса Кука, после возвращения из плавания к берегам Австралии находилось в плачевном состоянии. Британские власти продали его за символическую сумму французам. Затем барк оказался у побережья Северной Америки, где во время войны за независимость США получил повреждения и затонул.
По словам археолога Австралийского музея Кирана Хости, исследователи детально изучили историю всех кораблей, затопленных в гавани Ньюпорта, сузив список до тринадцати вероятных судов. «Тщательные подводные работы и анализ архивных данных позволили однозначно идентифицировать «Индевор». Размеры найденных деревянных конструкций совпадают с размерами барка с точностью до миллиметров», — отметил Хости.
Дополнительным подтверждением стала дендрохронологическая экспертиза древесины, показавшая ее европейское происхождение, а также совпадение расположения мачт и других корабельных конструкций с планами «Индевора».
Таким образом, место упокоения знаменитого барка «Индевор» теперь установлено. Однако судьба самого капитана Кука по-прежнему полна загадок. Широко распространено представление, будто его съели аборигены в Австралии, но, как известно, его гибель произошла в другом месте и при иных обстоятельствах. Как поется в песне Высоцкого, многое здесь «неясно, молчит наука».
Трагедия на Гавайях
Третья кругосветная экспедиция Кука началась в Плимуте на судах «Резолюшен» и «Дискавери». Спустя полтора года плавания они достигли Гавайских островов, которые на тот момент были малоизвестны европейцам. Именно здесь произошла трагедия. Сначала местные жители приняли англичан очень тепло. Сам Кук описывал их как «весьма привлекательный народ».
Когда пришло время отплывать, гавайцы выражали сильное огорчение и не хотели прощаться с гостями. Экспедиция продолжила путь на северо-восток, достигнув Аляски, Берингова пролива и даже Чукотского моря, но сплошные льды преградили дальнейший путь. Ровно через год Кук вернулся на Гавайи, где его встретили с еще большим почетом. К кораблям «Резолюшен» и «Дискавери» вышли полторы тысячи лодок, а на берегу собралась огромная толпа. Вождь и верховный жрец приветствовали капитана с глубоким уважением, что было знаком исключительного почтения.
Как позже выяснили историки, такое отношение было связано с гавайской легендой о верховном боге Лоно, который некогда отплыл на каноэ, пообещав вернуться. Согласно преданиям, его возвращение ожидалось в сезон дождей (с октября по февраль), и появление Кука именно в это время было воспринято как исполнение пророчества.
Однако первоначальное ликование сменилось напряженностью. Второй капитан Чарльз Кларк отмечал в своем дневнике: «Мы стали замечать у туземцев большую склонность к воровству. С каждым днем грабежи становились все более частыми и дерзкими».
В ночь на 14 февраля островитяне украли у англичан шлюпку и инструменты. Разгневанный Кук приказал захватить все местные каноэ, а затем с несколькими офицерами направился к вождю Териобе, чтобы вернуть украденное. Вождь согласился проследовать на корабль, но у самого берега его жена, заподозрив недоброе, подняла громкий крик.
Британцев немедленно окружила толпа вооруженных гавайцев. Капитан Кларк, наблюдавший за происходящим с борта «Дискавери», вспоминал: «Нас встревожил ружейный залп, раздались громкие крики. В подзорную трубу я ясно увидел, что наши люди бегут к шлюпкам».
Лейтенант Филипс, еще один очевидец событий, оставил подробный рапорт о последних минутах жизни Джеймса Кука: «Его остановил туземец, угрожавший камнем. Капитан выстрелил в ответ, но это лишь ободрило островитян, и они начали забрасывать нас камнями. Тогда капитан выстрелил пулей, убив одного из них, после чего приказал стрелять всем и закричал: `Все к шлюпкам!`».
За этим последовала схватка. Один из гавайцев ударил Кука в затылок тяжелой палкой. Капитан упал, и толпа островитян яростно набросилась на него, добивая ударами ножей и камней.
Тайна последних минут
Выжившие члены экипажей вернулись на корабли. Спустя несколько дней британцы потребовали у гавайцев выдать останки капитана. После долгих переговоров островитяне передали им большую корзину, содержавшую, по описаниям, «около десяти фунтов мяса, обожженные кости, оскальпированную голову без нижней челюсти и засоленные кисти рук».
Останки капитана были захоронены в море. До сих пор историки и антропологи спорят о причинах произошедшего и о том, действительно ли имело место каннибализм. Второй капитан Кларк позже писал, что «Индейцы не зашли бы так далеко, если бы капитан не выстрелил». Некоторые считают, что опытный мореплаватель допустил роковую ошибку, спровоцировав конфликт.
Существует и другая гипотеза, согласно которой Кука убили и частично расчленили не из ненависти, а из особого ритуального отношения, связанного с его ошибочной идентификацией как бога Лоно. В легенде о Лоно говорится, что он убил свою смертную жену из ревности, а в память об этом установил ритуальные бои, где каждый мог сразиться с богом. Возможно, события 14 февраля 1779 года были связаны с попыткой такого ритуального «сражения» с «богом».
Вопрос о каннибализме остается открытым. В XX веке исследователи провели масштабную работу, проанализировав множество исторических источников — дневников, мемуаров, рапортов и газетных статей. В 1970-х годах был найден судовой журнал с «Резолюшена». При изучении всех этих документов особое внимание привлекло имя Джона Уильямсона, помощника Кука. В нескольких свидетельствах упоминалось, что непосредственно перед схваткой капитан якобы подал Уильямсону «какой-то сигнал». Интерпретации этого сигнала разнились: одни считали его призывом к отступлению («Спасайтесь, уплывайте»), другие — сигналом о помощи.
Сразу после возвращения офицеры обсуждали необходимость расследования действий Уильямсона, но капитан Кларк, принявший командование, отказался его проводить. Примечательно, что в том же 1779 году Джон Уильямсон получил повышение, став первым помощником капитана, и его карьера успешно развивалась. Однако двадцать лет спустя, в 1797 году, его карьера оборвалась из-за сходного инцидента: в битве при Кампердауне он вновь «неверно истолковал сигнал», не вступив в атаку на голландские корабли, чем поставил под удар свою эскадру.
Было ли это случайным стечением обстоятельств, досадной ошибкой или преднамеренным действием (или даже двумя такими действиями)? Точно установить истину пока не удалось, и как поется в той самой песне, «неясно, молчит наука».
Дмитрий Верхов